Но Харьков уже переживал оккупацию. Переживет и эту. И точно так же в честь освобождения будет радость и победные салюты, как и 70 с лишним лет назад. Смотрите архивные материалы - как наша Родина о мечала освобождение Харькова от нацистских оккупантов и их пособников:
Высоко зеленеет дерево нашей победы! Высоко полощется красное знамя Страны Советов! Сегодня я узнал, что Харьков снова наш. Какая радость, какая гордость, какая молодость кругом! Неиз'яснимым трепетом наполняется сердце. Харьков — город Григория Сковороды, Квитки-Основьяненка, Соленика, Потебни, Харьков — вторая столица советской Украины, город расцвета советской украинской культуры, город расцвета советской промышленности, торговли, — да по какому же это праву должен был фриц в нем распоряжаться? Сказано было правдивыми пророческими устами: будет праздник и на нашей земле, и этот праздник принесут нам победы Красной Армии.
Вот он — наш праздник мстительный, неудержимо-стремительный, золотой праздник! День наш звонкий, громкий, как литой салют из тысяч орудий. Шаг наш нарастающий, силу утверждающий, силу Красной Армии и всех народов Советского Союза и с ними — народа украинского.
В ряду побед Красной Армии над немецкими фашистами — взятие нами Харькова — неопровержимое доказательство того, что живой дух живого народа никогда не сломить мертвой гнилой силе фрицев. Харьков виден сейчас всему миру, — словно высокое зеленое дерево победы, словно на ветру развевающееся могущественное красное знамя, непобедимое знамя Страны Советов… // Академик Павло Тычина.
________________________________________
****************************************
Вторая столица Украины - наш родной Харьков освобожден от немецких захватчиков! (увеличение по клику)
Они вопят
Немецкая газета «Дер нейе таг» пишет: «Мы переживаем трудные, очень трудные недели: Сейчас, к концу четвертого года войны, Германия занимает оборонительные позиции, подвергаясь повсюду нажиму врага. Против нас превосходящие силы противника». Свои причитания немецкий журналист озаглавил: «Лето без чрезвычайных сообщений». Когда немцы шли вперед, ставка Гитлера то и дело выпускала «чрезвычайные сообщения». Теперь Гитлер молчит. Однако это лето не бедно чрезвычайными событиями: вслед за Орлом — Харьков.
Напрасно Гитлер пытался удержать вторую столицу Украины. Напрасно он бросал в бой все новые и новые части. Немцы цеплялись за каждый дом. Новая потеря казалась им нестерпимой. Если Красная Армия в Харькове, это значит, что мы сильнее немцев.
Немцы заявляют: «Не подвергаясь нажиму противника, германские войска планомерно эвакуировали Харьков. Город не представляет собой никакой ценности». Битые фрицы еще охорашиваются. Они пытаются выдать свое поражение за прогулку: им, дескать, надоело жить в Харькове, они решили прокатиться на запад. Их выбили из Харькова, а они кричат: «Харьков не представляет для нас никакой ценности». Ещё недавно они писали: «Харьков — ключ к Украине». Еще недавно они говорили об «исключительной ценности Харькова». Они потеряли слишком много. Поэтому они вопят: «Мы ничего не потеряли». Я не сомневаюсь, что, когда их вышибут из Украины, последний захудалый фриц, добежав с высунутым языком до Берлина, завопит: «Я ушел по доброй воле и только потому, что Украина не представляет никакой ценности».
Зимой Красная Армия освободила огромную территорию от Владикавказа до Северного Донца, от Воронежа до Львова, от Сталинграда до первых городов Украины. Харьков был последними раскатами зимней грозы. Базы были далеко позади. Заносы, потом распутица сделали непроходимыми проселки. В Харьков тогда вошли части, утомленные длинным походом. Собравшись с силами, немцы отбили город. Зимой Харьков был последней главой. Теперь наше наступление ширится, растет. Оно захватывает все новые участки фронта. Теперь Харьков — одна из глав эпопеи.
Доблестные харьковские дивизии возвратили родине многострадальный город. Их знамена осеняет слава. Мы видим вдалеке другие дивизии. Как назовут их? Полтавскими? Брянскими? Смоленскими? Священное нетерпение овладело Красной Армией. В этом нетерпении всё горе двух лет, в нем жажда последней, решающей победы, в нем слезы поруганной Украины, в нем гордость Орла, Белгорода, Карачева, Харькова.
Напрасно немцы, утешая себя, говорят, что «фронт стал короче». Фронт стал короче не только для немцев, он стал короче и для нас. С большей силой на каждом участке этого фронта наши части будут бить немцев. Мы вышли в путь. Да будет услышан крылатый шаг Красной Армии всем миром. Да потрясет он врагов. Да вдохновит он друзей. // Илья Эренбург.
****************************************
Вчера в Харькове
(От специальных корреспондентов «Красной звезды»)
Ясный, солнечный августовский день. С шоссе издалека видны сквозь легкую дымку очертания Харькова. Многотрубные корпуса заводов, жилые дома, зеленые массивы садов. Еще вчера отсюда можно было наблюдать битву за Харьков. Вот там, справа, виднеются серые стены трудовой колонии имени Дзержинского. Здесь производились знаменитые советские фотоаппараты «ФЭД». От заводских зданий ничего не осталось. Вчера тут рвались снаряды, пылали пожары. Пожары догорают еще и сейчас. Синий дым стелется по горизонту, заволакивая контуры города.
Из этого леса наши орудия били по врагу, который укрывался в опустевших маленьких домиках предместья, в кукурузных полях, в желтых подсолнечниках, в полуобгоревших рощицах.
Последняя деревня перед Харьковом. Разбитые дома, опрокинутые вверх колесами немецкие тяжелые пушки, привычные глазу плетеные корзины со снарядами и минами. Сильный трупный запах чувствуется над этими позициями, которые оставлены немцами несколько часов тому назад.
Всю ночь на 23 августа над Харьковом стояло зарево. Немцы жгли город: заводы, фабрики, жилые дома. Пожары начались с девяти вечера. Специальные команды немцев обходили город, обливали здания бензином и поджигали их.
Дорога спускается вниз. Справа — верстовой столб. На желтой таблице черными буквами по-немецки написано «Харьков». Да, это уже Харьков, хотя дома пока маленькие, одноэтажные. Шоссе сменяется городским булыжником. Вот улица академика Павлова с ее густыми, теперь какими-то пыльно-бурыми садами. На домах то тут, то там развеваются красные флаги. По улице проходят войска и жители приветствуют их криками «ура», аплодисментами, дарят цветы. Вот едет артиллерийский тягач, и на сидении рядом с водителем красуется букет цветов. С цветами проезжают грузовики, проходит пехота.
Мост через реку Лопань. Немцы взорвали его, как и все остальные мосты в городе. Однако, хотя прошло всего несколько часов с момента взрыва, уже сделан новый настил, и по мосту идут машины. Всюду оборванные телеграфные, телефонные и электрические провода. По столбам на «кошках» поднимаются бойцы — восстанавливается связь.
Булыжник сменяется асфальтом. Слева виден театр. Здание цело, хотя окна без стекол. Есть кое-какие разрушения на фасаде. Этот театр стоял пустым в течение всей немецкой оккупации. Немцы загоняли в здание театра свои машины.
Проспект Сталина. На углу, на перекрестке, встречаем первого харьковского милиционера. За плечами у него винтовка. Милиционер Михаил Сербин — коренной харьковский житель. Он стоял на этом же перекрестке много лет и сегодня утром вместе с войсками вошел в город и занял свой пост. Сегодня ему приходится выполнять несколько необычную для милиционера работу. Правда, он с той же педантичностью регулирует уличное движение, как и в мирное время. Но на этот раз это уличное движение носит несколько необычный характер. Мимо него проходят артиллерия, тягачи, отряды минометчиков.
На улицах много народа — впервые за 12 дней боев под Харьковом люди выбрались из подвалов. Впрочем, огромное число харьковчан, особенно молодежь, укрывалось не только во время боев. Целыми месяцами жили они в подвалах, на чердаках, спали в чуланах, под кроватями. Люди боялись выходить из домов: немецкие жандармы хватали их на улицах, на базарах и отправляли рыть окопы или в Германию. Здесь, на улицах Харькова, вы услышите о сотнях случаев, когда мать, неосторожно вышедшую на улицу, увозили на работы, разлучая с ребенком. По ночам производились массовые облавы. Немцы шарили по квартирам, залезали в шкафы, сараи. Всех, кто попадался, тут же без всяких формальностей сажали в автомобили и увозили. Порою ночами люди уходили от облав по крышам, по пустырям.
В последнее время, уже после начала нашего наступления на Харьков, немцы, стремясь привлечь население к рытью окопов, обещали тем, кто пойдет на работу, всяческие с'естные блага. Но охотников почти не нашлось. И немцы вернулись к своим обычным методам вербовки. Снова начались облавы, на этот раз на улицах хватали уже не только молодежь, но и пожилых людей. Хватали даже детей.
Забиты пылью ржавые рельсы трамвая, — трамвай не ходил. Электричество не работало, — жители пользовались каганцами или попросту сидели впотьмах. Почти ни в одном доме нет стекол, часто встречаются дома без крыш. И люди сегодня впервые за эти дни вышли из подвалов и поселились в своих квартирах. Они вывесили на балконах красные транспаранты с украинскими словами приветствия: «Хай живе Червона армия, хай живе Червона Украина».
На площади Дзержинского мы встречаем генерал-майора Тихомирова, командира 93-й Гвардейской Харьковской стрелковой дивизии, отмеченной сегодня в Приказе Верховного Главнокомандующего. Еще вчера вместе с ним мы из узкого блиндажа наблюдали окраины Харькова. Тогда город вставал перед нами, как огромное поле сражения. Теперь войска этой прославленной дивизии проходят по площади, по улицам, отвоеванным в упорных боях кровью героев-товарищей. Эти герои отдали жизнь за освобождение этих улиц, площадей, за счастье харьковчан, которые сегодня пламенно приветствуют своих освободителей.
Город очищен от врага. // Е.Габрилович. 3.Абрамов.
****************************************
БЛАГАЯ ВЕСТЬ
Теплой кровью обагренный,
Злобой черной опьяненный,
Ослепленный слышит враг
Гром возмездия святого,
Боевое наше слово,
Правой мести грозный шаг.
Весть идет благая ныне:
Вражьи падают твердыни,
Никнет в прах злодейский бич,
И над милой Украиной
Вешней песнью журавлиной
Прозвенел победы клич.
Как до боли ты знакома,
О, земля моя! Госпрома
Величавые черты,
Гордый памятник поэта, —
Воля, что в гранит одета, —
Наша воля, Харьков — ты!
И в слепящем отдаленьи
Вижу я освобожденье
Городов, полей и сёл.
Над тобой, земля родная,
Грудью грозы рассекая,
Реет сталинский орел!
Максим РЫЛЬСКИЙ. Перевод с украинского.
Journal information